- Экие мы злые. И какая змея тебя укусила? - осведомился Бертрам, отпивая пиво из банки, глядя во след Мич. Вряд ли бы она оценила помощь, баюкая обиду. Оставалось только удивляться, как она умудрилась миновать цепких рук  немецких пограничников. И с какой целью. Видать, зело её уёла его нежелание иметь кого-то за спиной. Интересно, если бы он без обиняков купил билет и предложил ей полететь вместе, она бы отшила его, полагая, что он её клеит? Ох уж эти женщины.  Так или иначе, Бертрам так же жил на втором этаже, но дышать в затылок аж истекающей злобе Мич ему не хотелось - плохо для кармы. Правда, любуясь, как влажная, но в ином смысле, девушка карабкается по лестнице, альв не сдержался и шевельнул пальцами, рисуя руну укрепления и посылая её на чемодан. Вряд ли она это заметила, но укатиться от неё пластиковый друг не сможет с лестницы.
Дорога расчистилась где-то спустя половину банки пива, точнее, того, что осталось вообще в банке, так что Бертрам уже последовал в свою комнату. Забавно, но влажные следы  и помятый коврик в коридорчике говорили о пути Мич довольно явственно, а так же о том, что их комнаты - соседние. Вот уж не было печали...И её не было, настроение Бертрама было сложно перебороть, а к сложностям он быстро адаптировался. Время, тем более позднее, надо было думать об уходе на боковую, но, как говоривал Шиллер - в этом нет духа авантюризма. А вернувшись спустя долгое время на Родину и не прогуляться - та ещё ересь.
Так что Бертрам отправился готовится к выходу, правда, не то чтобы у него было что одеть помимо того, в чём он прилетел. К сожалению, от Дитриха Бертрам подхватил отвратительную привычку сорить деньгами, а точнее не брать с собой то, что можно купить на месте. С другой стороны, порой в магазинах он мог найти довольно интересные вещи, но вряд ли бы зашёл в них, будь у него  с собой чемодан с вещами.  Где-то на периферии раздался звук льющейся воды, видать Каллиста пошла оценивать местные фарфоровые достопримечательности  и намыть свои. Ну, пусть остывает. Хотя Бертрам знал, что если он в одном из лючков подрегулирует рычаг, то увидит голую и ошпаренную Каллисту. Жить будет недолго, но умрёт с невмирающим и яростным стояком...горячей воды, что тоже вряд ли переживёт неквалифицированное вмешательство в свою работу.
Так что оставалось одеться в рубашку, жилет и брюки, накинуть пальто, ибо дело шло к полуночи и, захватив паспорта с документами, отправиться вниз. Следов, к слову, стало больше, влажных, к том же, как раз под отпечаток женской ступни. Да уж, радость эксгибициониста, чего уж там. Хмыкнув, немец побрел дальше вниз, но уже на лестнице столкнулся с немного бледной распорядительницей. Пожалуй, её состояние можно было оценить как "раздрай и ахтунг", что было понятно - Каллиста не заворачивалась ни предъявлением документов, ни денег, ни бронированием. Так что пустила бедная Грета чёрт знает кого и была этим испугана до слёз. Разумеется, это было не дело, тем более, что паспорт Каллисты захватил себя почти с той же целью. Оный был немедленно вручен Грете с искренними извинениями Бертрама за подругу и просьбами войти в её, подруги положения. Ум Бертрама, имеющий весьма странные представления о чувстве юмора, почти мгновенно родил животрепещущую историю, что Мич - магиня из Америки, которой вскружили голову ложными обещаниями и поддельной любовь, а потом бросили чуть ли не у алтаря. А в Европу её привела депрессия и ненависть к молодым девушкам с типажом вроде Греты - разлучница, дескать имела такой же. Девушка впечатлилась, а теперь в её глазах столя не испуг, а махонькие слезинки, ибо Бертрам рассказывал выразительно, прочувственно и на хорошем, литературном немецком. Так что пока впечатлённая Грета отправилась оформлять Мич как постоялицу и задним числом оформлять бронь, Бертрам забрал ключи от входной двери, точнее, один из комплектов, хлопнул себя по карманам, проверяя, всё ли взял и вышел на улицу.
Ночь была...красива. Даже несмотря на дождь, что, впрочем, не трогала альва, небольшой щиток над которым дефлектировал капли.  Германия действовала на него магическая. Умиротворяюще, в отличии от Америки. Настолько, что он подобрал камушек и, примерившись, кинул его в окно, которое, по его расчётам, принадлежало Калисте. По традиции полагалось ещё что-то проорать про "а Калисту погулять отпустят", но, к сожалению, окна, скорее всего, отсеку звук голоса, а вот звук камня - вряд ли.

Ну надо же, спустилась. - немного удивился альв результатам своей хулиганской выходки.  Он то думал, Мич уже седьмой сон видит, но он, видать бдила, хотя видок у неё был более чем уставший.  С другой стороны, она же могла открыть окно? Американцы, что с них взять.
- Не чтокай мне, - хмыкнул он, подходя ближе и делясь своими импровизированным магическим зонтиком. Видок у него был разительно отличен от вида Каллисты, то есть до отвратительного бодрый и довольный.- впервые в Германии и сразу спать? Как так можно, Калиста? Где же дух приключений и та бесшабашность, с которой ты отслеживала меня?
Разумеется, Бертрам не стал упоминать ещё и о том, как она настойчиво последовала за ним в багажный отсек, хотя он мог бы пойти просто в туалет. В сумме с тем, как она поприжала его в туалете, то верилось в с трудом, что она так сдала. А Бертрам...А что Бертрам? Он просто посещает Германию по своим делам и его не особо волновали проблемы негров. Но, как только он удалится, она, скорее всего, кинется за ним, простынет, заболеет какой-нибудь хитрой демонской болячкой, вроде воспаления рогов, а ему потом придётся отбиваться от этого уже в Академии.  Ну и раз её не депортировали, то можно было немного...отвлечь её от сладких снов с его расчленением.
- Давай, соберись, я знаю отличное место, где даже вот в такое время можно неплохо покушать. И еще пару мест, где можно согнать калории. Давай-давай, я пока такси закажу.
Только кривил Бертрам душой. Такси он уже давно заказал через один из многочисленных агрегаторах и за ними выехали, не особо ожидая ответа девушки. Он был весьма демократичен, не хочет дева нырять в карету - бог с ней, с девой, не пропадёт карета.  К тому же, любопытство Каллисты, как он понял, измеряется не в мёртвых кошках, а откормленных лиграх. Так что, чего бы и  нет.
А Каллиста, кажется, была удивлена наглостью альва. Его самоуверенностью, дерзостью...а может неуважением к её усталости. Вот только голос её был заглушен, не успев раздаться куда более суровым и непримиримым -гласом её желудка, что пропустил обед и ужин в самолёте, да потом чалился уйму часов на хвосте Бертрама. Тот же и в ус не дул, привычный к долгим промежуткам без нормальной пищи, но поесть любил.
За оградкой заскрипели тормоза - транспорт прибыл, а Бертрам, не особо спрашивая разрешения, встал сбоку от Каллисты и взял её за руку галантно и повёл к машине. Открыл дверь, помог усесться, закрыл дверь и сел на пассажирское сидение спереди и тут же погрузился в беседу с престарелым...орком. Магическим расам нужен свой хлеб, а орк за рулём объяснял красный цвет машины. На самом деле, орки считались, наряду с гоблинами, не очень хорошими водителями, но раз приехал именно он, то, получается, он отличался от собратьев. По крайней мере, права не купил, а выстрадал.
Вокруг была...тьма. Пригород спал, даром, что пригород мегаполиса, а путь им освещали лишь фонари дорожные под немецкую песенку средней сладости. Сам альв в охотку разговаривал с водителем на странном диалекте немецкого, что явно радовало их пилота и изрядно скоротало им обоим время, чего не скажешь о Каллисте, что была вынуждена смотреть во тьму, что лишь оттеняла огни Франкфурта.
Как и все большие города, Франкфурт не спал. Это был цельный, живой город, со светом вывесок, ламп, смехом и туристами, что никак не могли взять в толк, почему немцы закрывают свои лавки  так рано. Разумеется, им всячески помогали оставаться в городе и сорить деньгами всякие штрейкбрехеры, а так же многочисленные мигрансткие рестораны, бары и лавки.
Направлялись ,впрочем  они в относительно старое заведение "Под старым Шлагбаумом". Название было неслучайно, ибо там раньше находился таможенным пост, а потом, после войны сменились десятки винниц и пивниц, так что место было культовое среди военных того времени. Да и сейчас эта была тихая кнайпа, то есть бар-ресторан, работающая до последнего посетителя. А Бертрам знал, в такое время там еще наверняка есть люди.
И действительно, дверь не была закрыта, а вывеска светилась. Впрочем, несмотря на то, что это заведение можно было бы назвать кабаком, не было удушливого дыма сигарет или орущей неподходящей музыки. Вокруг было дерево или прекрасная копия, горели неожиданно романтичные свечки, хотя, скорее всего, это была дань позднему времени и возможности приглушить свет в целях экономии. Хотя, на взгляд альва - это было излишним, ибо помимо приглушенного света их встретил шум голосов и звон бокалов - у "Шлагбаума" дела шли хорошо. Лучше, чем им их помнил Бертрам.
Подошёл официант, в чёрной футболке с символикой стилизованного шлагбаума, на коем стояла кружка пива и длинном переднике. Краткий диалог и он удаляется...
- Я взял на себя смелость заказать нам франкфурского супа с колбасками, это вкусно, поверь. Ну и горячего глинвейна, чтобы взбодриться после дождика.
Бертрам явно был доволен, что пришёл сюда. Он любил немецкие кнайпы больше, чем бары...Хотя ирландские пабы - тоже классные, но в другом ключе.

Отредактировано Bertram fon Ehrenstein (21-05-2018 21:57:45)

Молчание. Альв с усмешкой рассматривал сдувшуюся, во многих контекстах, девушку, удивляясь, насколько она ещё молода. Переоценил, видимо. Ох уж эти американцы...Или это конкретно особенность демоном? Или клановых? Скорее, последнее.  Выходцы из родов часто зависели от них, от среды, что создавал клан, род, семья. Всё это сыпалось, когда они покидали своё теплый мир, помещались в среду, отличную от привычных понятий лево и право, зла и добра. И они сыпались, становились слабыми. В этот момент их можно перековать, сделать крепче. Или сломать, словно ветвь. Печально, жалко и занятно. Снова молчание, а альв достал небольшой кисет бархатный кисет и длинную, но узкую и с маленькой чашечкой, трубку, что выглядела сборной игрушкой, начал неспеша набивать его табаком столь аккуратно, что не одной крупинки не упало на сто. В Академии никто не видел его в курилке, даже в общежитии, как от него никогда не пахло сигаретами или табаком. Ну, обычным, по крайней мере. Сам альв, если бы его об этом спросили, отшутился, что курит эльфийский корень, но никто его не видел, как и курящего альва. Так что, всё было  в порядке, по мнению Бертрама.
Однако, закуривать трубку он не стал, отложив в сторну, чтобы она не опрокинулась и стало ясно почему- принесли суп, как ни странно, в горшочках. Странное решение, но Бертрам бы  и не стал жаловаться, как вдохнул в себя манящий и пьянящий голодный желудок аромат перчёных колбасок и овощей. Действительно, смесь картофеля, моркови, сельдерея и чечевицы - просто, как две копейки, но не с фирменными охотничьими пряными колбасками. И мёртвого вернёт к жизни, может быть, даже счастливой. Рядом официант тихо поставил две небольшие кружи полным-полные тягучей и горячей жидкости - глинтвейн, что тоже мощно пах пряностями, мёдом и корицей. СЛовом, такой глинтвейн не грех было бы оставить на рождество, а не на весну, но, если дают, нужно брать.
-  Приятного аппетита, Каллиста. Или ты хочешь мне сказать, что не хочешь? - он хмыкнул. - Я вижу твоё лицо, кислое, словно лимон. Неужели, так устала? Хочется после ванны отдохнуть, да? Могу поверить...Вот только ты здесь не совсем отдыхать и не на курорт. Не забывай об этом. Так что приятного тебе аппетита и набирайся сил.
Он, наконец, пригубил глинтвейна и принялся за еду, аккуратно, но настойчиво опустошая свой горшочек.

- Мне стало интересно. - Бертрам безмятежно наворачивал супчика, наслаждаясь вкусом давненько не опробованной пищи, но, в то же время, весьма споро, что показывало, что его голод в течении дня удовлетворён не был. - Насколько ты можешь себя контролировать и как далеко можешь пойти. И, признаться...- он взял кружку и отпил горячего перчёного  напитка, промокнул губы салфеткой. - я несколько разочарован.
Кружка с глухим стуком встала обратно на стол, а в руках Бертрам оказалась трубка, что он начал прикуривать длинной спичкой. Небольшое облачко серого дыма поднялось над ним, но запаха табака так и не появилось. Скорее, запах неких трав, едва знакомый и пряный, словно прогулка по летнему, диковатому саду со специями. Экстрагон? Лимон? Вишня? Мята? Странноватый табак,  чей смешанный запах сложно сходу разобрать, особенно  с учётом того, что именно простых листьев табака в нём и не было. Эренштайн затянулся, но даже при этом было слышно тихий тлеющий звук в чашечке и медленно, с оттяжкой выпустил в потолок облачко. Жизнь была хороша, по крайней мере, для альва, но делать проще другим её он не стремился.
- Меня,  радует, конечно, улыбка на твоём лице и прежние огоньки насмешки в рубиновых очах. - Он откинулся на стул и вернул Каллисте насмешливый взгляд. - Вот только, дорогая ты моя, я с таким же успехом мог уехать туда, куда планировал, а не кормить тебя ужином, нанося урон фигуре. И всё, ты бы могла спокойно отдыхать. - ещё затяжка, странновато, что глубокая, ибо трубка не производила впечатления особо большой и вместительной. - Вот только цель бы твоей поездки неотвратима бы нуллифицировалась. И это - только после одного грязного трюка. А как ты думаешь, сколько я могу держать их в своём рукаве?

- Интересно? - он хмыкнул, вновь затягиваясь ароматной трубочкой. - Ну пусть так. Только не носи добрую мину при плохой игре, это не сработает. Не здесь, не сейчас, по крайней мере. - Можно ли это считать угрозой? Или угрожающим тоном? Навряд ли. Бертрам всегда был корректен в выражениях, поведении, одежды. Скучен, по мнению некоторых, но только невнимательных. Более внимательные знали, что он хороший стрелок, часто гуляет по опасным кварталам в одиночку и возвращается на своих ногах, знает многое об аспектах ведения боевых действий при помощи магии. И всё это - спокойно, с невыразительной полуулыбкой или холодным прищуром. Но на Академии было полно своих тайн, как и в Фейблтауне, так что жил так, как ему было удобно, лелея надежду вернуться в Европу, забыть своё долгое пребывание в Америке, словно страшный сон да заняться тем, чем он занимался раньше.
- И ты спросила меня про мой план? А ты уверена, что он у меня вообще есть в твоём отношении? - он хмыкнул и перевернул трубку над пепельницей и слега постучал о её край. Прогоревшие травы смесью тлена и волокон осыпались кучкой на видавшую виды керамику. - Да,  так и есть. Мне не нужно строить планов, долгих многоходовых комбинаций заранее. Нет смысла, ибо я прибыл сюда с весьма конкретной целью, заплатив цену. - трубка лега на бочок, на пепельницу, а альв снова взял кружку и, смотря поверх краёв, бросил ещё один взгляд на Каллисту, отпил.
- А вот какую цену хочешь и можешь заплатить ты.  И не надо тут же говорить "это дело моего клана" и прочую чушь. - он поднял руку, словно отсекал подобное развитие событий. Право слово, кланами его было не запугать. Да и кто они в мире, когда специалиста из клана могут лёгко похитить для своих целей? Так, отмирающая дань традициям...Если, конечно, не адаптируются под этот дивный новый мир. -  До этого мне,  как ты наверно поняла, нет никакого дела. Здесь есть только ты, а не твой этот чисто гипотетический клан.
Бертам сложил руки замком на столе,чуть покачивая кистями, словно домик со слабыми стенами на ветру. Его руки, свободные от перчаток,  носили следы модификации рунной магией - едва заметные шрамы от вживления чего-то похожего на тонкую проволоку и шрамы напоминающие руны.  Сам вид его был всё такой же благостный, но без привычной усмешки, так, довольный чем-то человек.

- Люди так говорят. Фразеологизм такой. - заметил альв, расцепив замок  и заглядывая в кружку, что порядком опустела, к его интересу. Ведь это значило, что было пора переходить на куда более серьёзные напитки.По правилам пития, что усердно вдалбливал в своего друга дворянин Шиллер, следовало перейти на ликёры, а потом уже можно переходить на водку и шнапс. Впрочем, учитывая специфику, то шнапсом (или водкой) заканчивалось почти любое застолье и начинался "дух авантюризма". Оному, впрочем, должна предшествовать закуска, а не просто горячий суп, так что Бертрам поднял руку и подозвал официанта и обменялся с ним несколькими фразами, а затем вновь воззрился на Каллисту.
- А, ты про общий план. - он пожал плечами. - Я ему следую. У меня есть кое-какие дела в Германии, вроде посещения Касселя, Шварцвальда и всякого такого. Болтаться за мной тебе нет никакого интереса. Но ты ведь будешь, не так ли? Даже если я скажу тебе место, куда я поеду после всего этого - ты не найдешь там ничего. А может и найдёшь, но не сможешь достать. Там ведь, не всё так просто, знаешь ли. - он улыбнулся, блуждая взглядом над головой Мич, как раз где  к стене был прибит шильд, на коем на языке Гёте и Шиллера было изречено "Männer kennen Lösungen für jedes Problem. Frauen kennen Probleme für jede Lösung." Действительно,- подумал Бертрам. 
- А поскольку я не люблю хвост за спиной, что держится ближе, чем собственные части тела, то не воспринимать такую заметную, во многих смыслах, женщину становится проблематично. Так что, удивительно, но что-то это значит.
ПОзади возникла фигура официанта, что нёс степенно и аккуратно поднос с двумя стопками тёмной с, как иногда поэтично выражаются, алыми всполохами, жидкости и тарелками с дымящимся мясным блюдом.
- А, а вот и риппхен. Угощайтесь. Это считается местным специалитетом, хотя на деле -  маринованные с можжевеловыми ягодами и кориандром рёбрышки, которых потом закоптили. Ночью есть - сильная заявка, но лично я не планирую спать ещё долгое время. А, да, вон та зеленовая паста на  запечённом картофеле - Зелёный соус или "гессенский соус о семи травах". Травы сами перечислять не буду,  но рецепторы языка скажут вам спасибо.
Только, не забудьте выпит стопочку киллепича, это такой дюссельдорфский ликёр.
Дабы слова не расходились делом, Бертрам, как водится, "немедленно выпил", дав мятно-карамельному огненному шару пройтись по своему пищеводу. Это вообще довольно сильная вещь, которую создал перепуганный войной винокур с другом сказочником...Ну и которым полученное так понравилось, что после войны они развернулись в родном городе настолько, что почтенные бюргеры не брезговали принять рюмашку идя домой с рабочей смены.

- Нет, такого плана у меня не было. - он спокойно отделил одно рёбрышко от общей массы и принялся счищать нежное, вкусное мясо. Пахло  божественно - стоило сюда ехать столько времени. - Я и паспорт то увёл из расчёта, что тебя депортируют, а в Америке у тебя всё гораздо лучше чем здесь. Тем более,сейчас, когда нет ни паспорта, ни денег с собой, - платье Мич явно карманами не обладало, а сумку она и не взяла, будучи в катонии после прилёта. - это было бы излишне. Скорее после этого пришлось бы тебя убить, если бы я собирался возвращаться в Академию
Даже несмотря не жестокие слова, Бертрам был доволен как кот, коего чесали за ушком - мясо наконец добралось до его рта и к вящей радости. - Мм...но,всё же, это кассельский рецепт, а не франкфуртский.  Но так даже лучше. - вслух заметил он с подъемом  продолжая трапезу, даже и не подозревая, казалось бы, о мыслях Мич. Впрочем, наивно было бы полагать, что альв "поля не видит". Видит, но прекрасно знает, что змея в лице Каллисты месть отложит на самый неожиданный момент, а посему внимание можно не распылять на все её приблуды, а сосредоточить его на картошечке с соусом. Сурово, но рационально.
- М, мы не в очень удачном районе для осмотра города. Тут почти ничего не работает, а на освещении экономят переулков. Так что поход может быть весьма скучным. А вот пока дойдёте до более интересных мест - все ноги сотрёте. - движением двух пальцев он подал знако официанту повторить то, что было ранее в стопке. - Но, если не шутишь, с радостью займу пару сотен евро.
Он вновь опустошил только-только наполненную стопку и улыбнулся лукаво. - Или всё, хочется видеть яркие сны под тёплым одеялом?